Вот почему я теперь всегда внимательно читаю любую инструкцию
- 4 июля 2018
- Познай МИР
Решил я как-то изведать новый способ похудения, для чего приобрел в аптеке целую пачку чая с романтическим названием «Летящая ласточка». Я сначала так понял, что после этого чая немеряно худеешь и летаешь, аки эта беззаботная птица. Все оказалось гораздо прозаичнее. Эксперимент был начат с утра в понедельник по приходу на работу.
Источник:
В инструкции было написано «Одна пакет на поллитра вода». Почему я не насторожился в момент чтения инструкции, написанной таким языком — сказать сложно, наверное хотел побыстрее почувствовать себя ласточкой. Решив что поллитра за раз я не выпью, я решил повысить концентрацию и попросил секретаря Олю заварить мне «чашечку этого нового чая, который я принес сегодня утром».
Через 15 минут после того, как я насладился терпким вкусом нового напитка, я, как ласточка, летел по коридору, приложив руки к «спине», с одной мыслью: «Только бы успеть». Успел. Почему меня не разорвало, пока я бежал, я не могу понять до сих пор. Остаток дня прошел как у ласточки. В кратких полетах.
Как в рекламе «И пусть весь мир подождет». Только от рекламы это отличалось полным отсустствием какой-либо романтики. В общем, Затея провалилась на начальном этапе. Но главное было дальше. После короткой депрессии я задвинул коробку с чаем на самую дальнюю полку Олиного шкафчика с чайными принадлежностями и благополучно забыл про нее.
Прошло три месяца. В кабинете в очередной раз собралось совещание по какому-то мегаважному вопросу. Срочность была такая, что совещание проходило в форме «Пока вопрос не решим, хрен кто из кабинета выйдет!». Прошло три часа, за это время успели поскандалить, помириться, но консенсуса так и не достигли.
Дабы скрасить людям тяготы трехчасового марафона, который обещал затянуться, я поднял трубку телефона и сказал — Оля, нам три чая и мне кофе. Этой фразой я предрешил исход совещания и предопределил судьбу присутствующих на нем людей на остаток дня. Через 15 минут люди начали как-то неестественно ерзать и тихо постанывать.
Иваныч робко попросился покурить. — Курите здесь! — твердо сказал я и поставил перед ним пепельницу. — Нет, извините, я в кабинете не привык, — пробормотал Иваныч, выкуривавший у себя в кабинете по две пачки в день, и выскочил из кабинета опрокинув стул. Вслед за ним в течение 5 минут покурить выскочили и оставшиеся, чему я очень удивился, так как знал что они не курят.
Прошло 20 минут. Никто не приходил. Это начинало походить на неуважение. Я вышел в коридор и пошел в курилку, дабы навести порядок и выяснить причину их нежелания продолжать совещание дальше. В коридоре я увидел, как из дверей туалета показался Иваныч, он насекунду задержался на пороге, но потом раскинув руки со стоном бросился обратно, как птица, неожиданно обретшая долгожданную свободу.
И тут меня осенило. Я чуть ли не бегом бросился в свой кабинет, и запыхавшимся голосом попросил у секретаря отдать мне коробку «того нового чая с птичкой на коробочке».
Со страхом я приподнял крышку. В коробке не хватало четыре пакетика. В течение двух месяцев после этого сотрудники отказывались что-либо пить и есть у меня в кабинете. А Иваныч с подозрением пил даже водку.
Через 15 минут после того, как я насладился терпким вкусом нового напитка, я, как ласточка, летел по коридору, приложив руки к «спине», с одной мыслью: «Только бы успеть». Успел. Почему меня не разорвало, пока я бежал, я не могу понять до сих пор. Остаток дня прошел как у ласточки. В кратких полетах.
Как в рекламе «И пусть весь мир подождет». Только от рекламы это отличалось полным отсустствием какой-либо романтики. В общем, Затея провалилась на начальном этапе. Но главное было дальше. После короткой депрессии я задвинул коробку с чаем на самую дальнюю полку Олиного шкафчика с чайными принадлежностями и благополучно забыл про нее.
Прошло три месяца. В кабинете в очередной раз собралось совещание по какому-то мегаважному вопросу. Срочность была такая, что совещание проходило в форме «Пока вопрос не решим, хрен кто из кабинета выйдет!». Прошло три часа, за это время успели поскандалить, помириться, но консенсуса так и не достигли.
Дабы скрасить людям тяготы трехчасового марафона, который обещал затянуться, я поднял трубку телефона и сказал — Оля, нам три чая и мне кофе. Этой фразой я предрешил исход совещания и предопределил судьбу присутствующих на нем людей на остаток дня. Через 15 минут люди начали как-то неестественно ерзать и тихо постанывать.
Иваныч робко попросился покурить. — Курите здесь! — твердо сказал я и поставил перед ним пепельницу. — Нет, извините, я в кабинете не привык, — пробормотал Иваныч, выкуривавший у себя в кабинете по две пачки в день, и выскочил из кабинета опрокинув стул. Вслед за ним в течение 5 минут покурить выскочили и оставшиеся, чему я очень удивился, так как знал что они не курят.
Прошло 20 минут. Никто не приходил. Это начинало походить на неуважение. Я вышел в коридор и пошел в курилку, дабы навести порядок и выяснить причину их нежелания продолжать совещание дальше. В коридоре я увидел, как из дверей туалета показался Иваныч, он насекунду задержался на пороге, но потом раскинув руки со стоном бросился обратно, как птица, неожиданно обретшая долгожданную свободу.
И тут меня осенило. Я чуть ли не бегом бросился в свой кабинет, и запыхавшимся голосом попросил у секретаря отдать мне коробку «того нового чая с птичкой на коробочке».
Со страхом я приподнял крышку. В коробке не хватало четыре пакетика. В течение двух месяцев после этого сотрудники отказывались что-либо пить и есть у меня в кабинете. А Иваныч с подозрением пил даже водку.
Источник:
