Истории 2009/04/16
- 16 апреля 2009
- Анекдоты
1
1986 год, уходим в армию. Второй день сидим на сборном пункте в Елшанке, на окраине Саратова. Естественно, никто не ест в местной столовке, все на домашних припасах. Ну и дабы избежать мусора, прапорюга выдаёт команду - "Идите жрать за казарму, и чтоб после вас ни дордочки, ни кески!" Основная масса призывников, в тот момент, были студенты местных ВУЗов, которые интеллигентно поинтересовались смыслом этих слов. Довольный прапор ответил - "Дордочки - от х.я мордочки, кески - п.ды обрезки". Так мы познали первую армейскую мудрость!
2
Коротко, но по существу. За утренним чаепитием лениво обсуждаем "Тараса Бульбу" (к слову, никто на него не ходил, и трепемся чисто в теории). Тут на кухню заходит наш главбух (одинокая железная леди около 40 лет). Краем уха ловит наши рассуждения и на мгновение отвернувшись от кофе-машины, безапелляционным тоном гневно заявляет; - Фильм - гавно, но я на нём три раза плакала! И зачем такое снимают?!
3
Несколько лет назад это приключилось. Приятелю моему звонит жена и говорит: слушай, такое дело, машину разбила. Совсем. Въeхала в столб, машине конец. Приятель - а сама? Да сама я так расстроилась, так расстроилась, что пошла и купила себе норковую шубу по твоей кредитке. Он не знал из-за чего больше расстраиваться.
4
Тут недавно товарищ был в гостях. Пили вкусное крепко-алкогольное пойло, закусывали жареным, болтали про разное. Рассказал он, как женился. (дальше - от первого лица, чтобы два раза не вставать) Тогда, говорит, был в пионерском лагере. 92-ой, наверно, год. Всё уже валится, но система - работает по инерции. По возрастам определяли в отряды: первый - самые старшие, 15-16 лет. Я во второй попал, 14 с некислым лихуем. Дня два все спокойно проходит, а на третий ко мне подходит камрадо-соседо по палате, нас по четверо селили, и говорит русским языком: мол, тебе через два дня драться. Я - как так?! Он - ну как же, всегда первый и второй отряды типа выставляют бойцов и лупятся до первой крови, или дальше ещё, а потом проигравшие всю смену другой отряд сигаретами снабжают и бабло дают! Ты што, не в курсе?! Вона, гляди - видишь того татарина, он против тя будет, ты у нас в отряде самый здоровый (а друг тогда уже где-то 62-64 весил, для его возраста - лосяра совсем некислый) А там татарин такой подтягивается на турнике - раз, раз раз, и этот раз как-то ни фига не кончается. Хотя сам упитанный, но видно - что мышца не от дурного жира, а в плепорцию. - Ладно, говорю, подготовлюсь. Спасибо, что предупредил. И сам так на татарина - зырк, зырк мрачно. На воротах футбольных подтянулся пятнадцать раз - мол, пусть видит. Показал ему кулак издалека - татарин так голову наклонил и ухмыльнулся непонятно. Вечерком дрын из забора выломал, на футбольном поле, где, мол, схватка намечалась, кинул под лавку за бордюр, чтобы не шибко заметно было, если что - схвачу да нахлобучу, русские ж в историческом итоге всегда татарам вламывали, и тут не посрамлю честь страны, супостату по балде накидаю, не видать ему дани с русских! Будет тебе взятие Казани, думал. Он, правда, потом рассказал, башкиром оказался, ну так что же, и Бишкек теперь не брать... или где там эти кочевники живут?!.. На следующий в столовой поутру увидел его, вызвал - поболтать на поле. Провести решил разведку боем. Ну, и поцапались через слово, по мордасам друг другу закатали, я дрын вытащил, ни разу не попал, вертлявый, падла, хоть и упитанный, погнался за ним, он мне камнем синяк на ребре поставил. Резвых каких татар стали делать, понятно, отчего иго было! Треснул дрыном ему по башке, промазал, тут, - чую мне как в допу пинок влетел и по шее шмяк. Очнулся тока в столовой, нас туда принесли. Вожатые, суки спортивные, двое - поймали меня, один не расчитал да и приложил со своей тхеквандосской души, кто ж знал, что этих уродов тогда с секции набрали, да эта падла еще и отслужила - как вдарил, так уж и вдарил, потом извинялся, тыж, говорит, дурак с дрыном - чего делаешь - непонятно, зачем - совсем неясно; озверина нажрался, что ли? Ну, так я аккуратно и... чисто на автомате. Рожа вся припухла, хорошо не убил, говорю. Ты тока заявление не пиши, я тебя прошу, - говорит. Положили нас в "клубе" - ну, там где шахматы, малый пеннис, - то есть настольный теннис - и прочие развлечения стояли. Ободраны оба, все в царапинах, синяки и прочая фигня, Хакима рядом положили, вожатый - Валера сказал: будете бузить, обоим ноги поломаю. Про заявление дипломатично промолчал, но было и так понятно - ему проще списать два неустановленных трупа, чем отчитываться за двоих побитых подростков. Ни скорой, ни милиции не вызывали - фельдшер при лагере справилась. Лежим. Повариху-вторую дежурной посадили при входе на стуле с газетой. ЧП все же никому не надо, пока - решают своими силами. Да и повреждений - никаких, так, еНдура, за день заживает. С нами, ясно, провели беседу - мол, так не так, родителям шибко не болтать - вы же мужчины уже; и фсе такое. Растрынделись с Хакимом. - И как ты меня бороть собирался? - Ты ваще о чем, а? - Ну так между первым и вторым отрядом... типа драка... - начал я уже понимать. - Ты совсем больной? Себе там по голове палкой не бил? Какие драки! - Ну, Сирожа! Ну, сосед!!.. - И пересказываю - мол, так и так. Хаким-татарин, мудрый оказался. Он сразу сказал: - Ты тока смотри, чтобы Сирожа раньше времени не смотался. - Тока в зубы я ему первый буду бить! - Добро! - весомо заметил сосед, и мы уснули под ночник поварихи. Заболтались так. Оказывается - соседи, через две улицы живём, то-то думаю, лицо знакомо, после школы видел я его пару-другую раз. В общем, никто не пострадал. Кроме, конечно, Сирожи, которому табуретками набили пальцы на ногах и два-пятьдесят раза вразумляюще треснули по морде, чтобы больше таких приколов не устраивал. Койка Сирожи опустела на следующий день, он как раз после сорок первого раза по роже почему-то запросился домой, наверное - дела, индюшка недоенная, или корова непрополотая, хлопоты свои. Туда как раз и перехал Хаким. А ще через три дня - к нему родители с визитом. И с ними сестра Хакима, лет ей тогда 11-12 было, Гуля. Гюльнара. Чего-то зацепились языками, обзывались, "письками" и матюками по-детски дразнились. Водой ее брызгал около машины из бутылки, матушка её нас разнимать кинулась, Хаким её так технично остановил - мол, молодые бранятся, только милуются. Тут мы и утихли, конечно - ага, а то еще запоют "жених и невеста, тили-тили тесто!". С Хакимом потом крепко срослись, - благо рядом. Гулю каждый день видел, приглашал на свидания. Выросла девушка. В 95-ом, мне 17, ей 15 - убегали даже на острова, брал лодку у дядьки, сам грёб, по три дня там отвисали, на Волге ничего не поймать в протоке - просто нереально, на уху всегда наловишь косынкой. Мама ее кричала - как так, нельзя! Не пущу. В штыки были. Выпускные, институт, оба с первого курса - вылетели. Он в десант, я в десант. Обещала ждать. Хаким-то раньше меня вернулся, стопу оттяпало миной, спасибо ребяткам, вынесли; бодро прыгает на протезе, если не знать, что инвалид - так и не приметишь ни разу, я же говорю резвых татар стали делать нонче, хоть они и башкиры, бусурмане - один фиг, мало им Чудского озера... а, там не про них? Но Хакиму-то как-то похрену, ногу уже не вернуть. Жаль, говорит, нас там, татар не было на Чудском озере - мы б лыцарям етим показали б куда ветер дует, да как в жопу задувает! Два пулямёта... а? Не было их тогда? Да пох, три залпа из хороших луков - ты вот меня всё татарином зовёшь, а яж башкир! Мы бы их!... Что сказать? Это он сдуру себя башкиром считает. А так - русские мы. - Тока пусть сунутся к нам, - заявляет. - Мы, тока протез пристегнём! Да дубину возьмём! В 99-ом, по конце года, так и обженились мы с Гюльнарой. Тёща, конечно - я вам не позволю! Растила не для тебя!!! Да как... Тесть молчал, что с него взять, старый подкаблучник. Хаким тут как треснул кулаком по столу, а как раз сидели впятером за столом. - Или, мама, - или. Друг мой, уж сколько лет знаю, хуже он Гульке не сделает, а если сделает... Лично прирежу. - Ну, - говорю, - хоть приятно будет помереть от друга.. Не парьтесь, Анна Геннадьевна, сами понимаете - вот вы когда за татарина замуж... - Мы башкиры! - рявкнул Хаким. - Ну... наполовину! Самый главный башкир - тесть - тока кивнул, а маме Хаким тыкнул пальцем на прильнувшею в моему плечу Гулю, и сказал: - От оно как. - После чего чокнулся со мной полной рюмкой (я же говорю - щас хороших татар стали делать, наливают грамотно, хоть они и башкиры) и закусил салом с чёрным хлебом. Потом в начале 2000-го, на излёте бесноватых девяностых, открывали магазин с Гюльнарой, приехали нам крышу предлагать, тут Хаким был, на компе игрался в "Дума второго", вышел, рассказал парням такое, что больше никто и никогда не появлялся рядом. Мы, - говорит, - в 2002-ом первую девочку родили. Годик - вторую. Еще годик - сына увидели. Потом - ещё дочку. И каждый раз Хаким проставляется в полный рост. И теща балдеет, и радостеет. А тесть, конечно, молчит, и пьет - старый подкаблучник. Я ж говорю - хороших щас стали татар делать, хоть они и башкиры. Ну, за дружбу народов!
