Человек и кошка — история Юрия Кнорозова, расшифровавшего письменность майя (19 фото)
- 3 апреля 2024
- Познай МИР
Мария Тереса Франко, будущий директор мексиканского Института антропологии, в 1960-х под видом туристки отправилась в Советский Союз, чтобы хотя бы мельком повидать великого дешифровщика. Ведь к тому времени Кнорозов, съездив единожды в 1956 году на конференцию в Копенгаген, стал невыездным.
Трио из Новосибирска
Запрет на загранкомандировки Кнорозову не имел особой политической подоплеки. Точнее, политика там все-таки была, но своя, научная. В начале 1960-х Кнорозов, чья монография о письменах майя была готова к 1957 году, но шесть лет мариновалась в издательстве, оказался поневоле вовлечен в настоящий «академический триллер», иначе говоря, стал жертвой околонаучной аферы.
Понимая, что большие массивы текстов лучше обрабатывать не вручную, а при помощи компьютера (ЭВМ, как их тогда называли), Кнорозов начал работу в этом направлении вместе с лингвистом Вячеславом Ивановым и несколькими московскими программистами. Но вскоре к проекту подключилась троица бойких «молодых ученых из Новосибирска». Взяв у Кнорозова материалы якобы для работы на ЭВМ, они опубликовали «совершенно бредовую статью» (по выражению нашего героя), в которой объявлялось о сенсационной дешифровке письменности майя при помощи компьютеров. И все заслуги новосибирцы приписывали себе.
«Нахальство было великое», вспоминал ученый, учитывая, что о работах Кнорозова давно знали все специалисты. Но у нахрапистой троицы были связи в КГБ и покровительство директора Института математики Сибирского отделения АН СССР академика Сергея Соболева.
Академику и трио «уволенных кагэбэшников» (как их охарактеризовал Вячеслав Иванов) удалось наделать немало шума: оперативно издать «свои» труды, вручить их Хрущеву, пробить восхваляющую их и принижающую достижения Кнорозова статью в популярнейшем журнале «Огонек».
Капитан пиратов
Однако разоблачения избежать не удалось: Кнорозов написал опровержение, которое опубликовали не только в СССР, но и в Мексике. После ряда скандалов Соболев предпочел выйти из «проекта», через несколько лет о «машинном переводе письма майя» уже никто не вспоминал. Но не обошлось и без мести проигравшей стороны – в том, что Кнорозова не выпустили на Международный конгресс американистов, проходивший в 1962 году в Мехико, и вообще сделали невыездным, многие коллеги ученого видят длинную руку покровителей тех «уволенных кагэбэшников».
После этого случая в лексиконе Кнорозова появилось ехидное выражение «доктор новосибирских наук». «Он вообще обладал своеобразной лексикой, которая заставляла улыбаться. Фраза в духе «Это животное – редактор…» – его абсолютно нормальное обращение к коллегам-редакторам», – вспоминает историк Юрий Березкин.
Ученик Кнорозова востоковед Ярослав Васильков рассказывал: «Он мог начать заседание со слов: «один крупнорогатый археолог пытается дешифровать протоиндийское письмо». «Крупнорогатый», то есть известный ученый, с одной стороны, а с другой стороны, не наш человек – оппонент, которому нужно противостоять. У него всегда была такая специфическая речь. Я бы сказал, как у капитана пиратского корабля».
