Советские фильмы, которые не прошли цензуру и попали на полку (16 фото)

Однако война кончилась. Чтобы отвлечься от тяжёлой реальности, людям был нужен позитив, который и могли дать жизнерадостные комедии. Тогда-то, четыре года спустя, кто-то вспомнил о «Сердцах четырёх», и ленту наконец допустили к показу.

Зрителям фильм понравился (его посмотрело более 19 миллионов человек), а вот советская пресса продолжала разносить водевиль за легкомыслие. Но мнение публики, изголодавшейся по мирному времени и обычным радостям, было важнее, и комедия осталась в прокате.

«Человек ниоткуда» (1961) — за безыдейность

Молодой антрополог обнаруживает в Центральной Азии затерянное племя тапи. Новый знакомый учёного, представитель некоего вида снежного человека, вместе с ним возвращается в Москву. Дикарю предстоит встретиться с советской действительностью, а советскому же зрителю — посмотреть на свою жизнь со стороны.

Источник: osnova.io

«Человек ниоткуда» — третья работа Эльдара Рязанова. К ней режиссёр приступил в статусе звезды: к тому моменту публика уже оценила «Карнавальную ночь» и «Девушку без адреса». Окрылённый успехом, Рязанов взялся за авторское кино, сюжет которого явно отличался от историй его предыдущих работ.

После долгого кастинга свои первые главные роли получили Сергей Юрский и Анатолий Папанов. Яркий дуэт дополнил Юрий Яковлев. Рязанов планировал снять обличительную комедию про недостатки советской действительности, но не учёл настроения в обществе: правительство со всех сторон официально рапортовало, что граждане созрели вступить в эру коммунизма.

Источник: osnova.io

Страна готовилась к запуску человека в космос, заявляла об искоренении преступности и строила планы на светлое будущее. А в это время Рязанов с экрана показывал негодяев и дураков, абсурдные поступки и подлость некоторых советских граждан. Всё это уже настораживало киночиновников.

Вдобавок главный отрицательный персонаж к концу фильма не перевоспитывался, не вставал на путь истинный, не исправлял свои недостатки. Рязановский фильм оказался без нравоучений и морали. Неудивительно, что вопросы к «Человеку ниоткуда» начались ещё до премьеры: увидевшие её чиновники из ЦК КПСС написали по этому поводу целый документ.

Ознакомление с фильмом «Человек ниоткуда» показало, что все содержимое этой картины чуждо нашему искусству и представляет собой образец безыдейного, формалистического трюкачества. Лежащая в основе фильма надуманная история о похождениях в Москве «снежного человека» из несуществующего племени «тапи» послужила поводом для разного рода нелепейших и бессмысленных трюков, лишенных элементарного художественного содержания.

Большинство сцен фильма способно вызвать лишь возмущение и протест советских зрителей. В отдельных эпизодах фильма ощущается идейно сомнительный подтекст, который сводится к тому, что дикарь оказывается по своим моральным качествам лучше, чище и благороднее тех людей, с которыми он сталкивается в нашей действительности.

Тем не менее имя и репутация Рязанова не позволили чиновникам запретить «Человека из ниоткуда», и премьера состоялась в Доме кино.

Мнения зрителей разделились, а в газете «Советская культура» ещё и появилась разгромная статья от некоего представителя народа. Как позже выяснилось, это «мнение обычного зрителя» на самом деле написал заведующий отдела кино издания.

Он критиковал фильм за отсутствие философской мысли и идеи — в общем, за то же самое, за что и чиновники. Картину решили выпустить очень ограниченным тиражом, а премьеру для широкого зрителя назначили на осень 1961 года.

Как только начались показы, на фильм обрушились кинокритики ведущих СМИ страны — «Московского комсомольца», «Литературной газеты». Статьи пестрили заголовками «Очень странный фильм», «Ниоткуда и никуда», «Зачем он к нам приходил?».

Финальную точку в этой истории поставил идеолог партии Михаил Суслов. Однажды он проезжал мимо московского кинотеатра «Художественный», на фасаде которого красовалась афиша с лицом Сергея Юрского в роли дикаря. Партийный чиновник потребовал снять плакат, а фильм принести ему на просмотр. Своё мнение от увиденного он выразил на очередном съезде ЦК КПСС.