Север и юг, или Хоэ и Отэ. Два села на Сахалине(53 фото)
- 16 января 2019
- Познай МИР
Своеобразная доминанта его пейзажа - японский сухогруз, с 1970-х годов сидящий на мели. Как он назывался, что вёз и куда держал курс, уже никто не вспомнит, а волны и льды странно располовинили его корпус:
На берегу - разруха. Хоэ было основано при Советах на месте нивхского стойбища как лесозаготовительный пункт, и именно лесхоз давал ему жизнь в прошлые десятилетия. Но с распадом СССР он зачах, а население села сократилось с 1200 до 400 человек.
В море ещё стоят остатки деревянного пирса:
Село выглядит странно, неестественно просторным - застройка его основательно поредела, да и среди целых домов добрая треть заброшены. Их не разобрали на дрова лишь потому, что у них ещё есть официальные хозяева - но в Хоэ они не были уже много лет, и вряд ли вернутся сюда хоть когда-то.
Сама по себе деревянная застройка Хоэ совершенно невзрачна - типовые избы середины ХХ века без малейших изысков. Зато усадьбы огромны, и там, куда привёз нас Лёха, между домом и туалетом вполне можно было бы заблудиться. Холостяк Лёха жил тут один в компании красивой охотничьей собаки, да и переехал в этот дом не так давно. В сарае, в пыли на полу, Оля приметила пару ёлочных игрушек с необычайно толстыми стенками - как установила позже её сестра, 1930-х годов. Она коллекционирует антиквариат, и когда Оля об этом заикнулась, Лёха ответил: "Да забирайте, не жалко!". Но здесь вам не Средняя Азия с её этикой пустословия и правилом трёх отказов: Лёхе действительно было не жалко.
В центре села - площадь с деревянной автобусной остановкой:
И украшенной советскими орденами "олимпийской" стелой:
Напротив - деревянные школа и сельский клуб с подсобной котельной:
Внутри клуб выглядит очень прилично, с недавним ремонтом и новой мебелью. На стене - выставка романтических рисунков сахалинского художника Владимира Овченкова, история экспедиции Мартина де Фриза (голландец-первооткрыватель Сахалина в 1643 году) и памятка по чистоте русского языка для детей ("не фейк - а фальшивка, не толерантность - а терпимость" и т.д.).
Посреди села - ряжевый мост через речку Хоэ, что в переводе с нивхского - Таймень:
Тайменя, ценного лососевого, и мог бы ловить этот человек с огромным сачком. С развалом лесхозов Хоэ стало селением промысловиков, переходящих в браконьеров. По Югорскому Северу я помнил, что промысловики - люди суеверные и лишнего слова о промысле из них не вытянуть. Дальневосточники - напротив, чрезвычайно словоохотливы, и за один вечер Лёха рассказал нам больше, чем на северах я мог бы услышать за месяц. Собственная зарплата у него 30 тысяч - для глубинки Европейской России это, я бы сказал, отлично, но на Сахалине продукты дороже в полтора раза, а вся жизнь в целом этак вдвое, так что на зарплату тут не очень-то проживёшь. Поэтому зимой жители Хоэ промышляют по наваге, весной - по крабу, летом - по ремонту домов и техники, а осенью - по соболям. Соболь на Сахалине мелкий и не слишком пушистый, но как подспорье и он сойдёт. Порой природа сама подкидывает сюрпризы: например, как-то одному другу Лёхи (не ему самому) попалась 2-метровая калуга с чёрной икрой. Промысел осетровых на Сахалине запрещён уже полвека, и за такую добычу можно и срок получить, но выкидывать - обидно и противоестественно... На продажу, как того же соболя, промышляют по лицензии, что в Хоэ сделать не так-то просто - тут даже мобильная связь не ловит, и уж тем более интернета нет. Но рыбнадзор в этой глуши такой же свойский, и у местных есть с ним неофициальная договорённость "не борзеть". На браконьерство до определённой планки тут принято закрывать глаза, тем более всё идёт к тому, что в обозримом будущем это станет легальным. Было в рассказе Лёхи что-то от фильма "Счастливые люди", какой-то особый баланс, который невозможно выдержать ближе к цивилизации.
