84 года одиночества (16 фото)

«Вот и вся моя история, — произносит дедушка. — Ах да, познакомьтесь. Это моя вторая жена — Алла Васильевна. Не какая-нибудь там подруга, а законная супруга. Мы здесь, в интернате познакомились. Спасибо директору, он мне сделал свадьбу в местной столовой. И подарки подарил. Свадьба прошла по белорусским традициям, но моя жена приняла мусульманскую веру. Алкоголь? Не дай бог! Алкоголь я не пью, свинину не ем».

«Вы спрашиваете, как я отношусь к белорусским женщинам, обнажающим руки, ноги, плечи? Я их жалею. Наступает лето, им так жарко, так тяжело переносить высокие температуры, что приходится надевать эти короткие одежды. Бог простит их. Я так думаю»

— Сейчас многие боятся мусульман, представляют их как террористов в масках и с автоматами…
— А мы таких людей никогда не считали мусульманами и считать не будем. Правильный мусульманин — это тот, кто руку поднимает к небесам и произносит имя Аллаха. Мусульманин не должен убивать людей. Да что там, даже ругаться нельзя! Это грех.
В своей маленькой и скромной жизни в интернате, который в разговоре дедушка Ибрагим упорно называет домом, белорусский мусульманин не привык рассуждать о счастье.
«Счастливый ли я человек? Больше, чем счастливый. Сколько лет живу на этом свете — никогда никого не убивал и не ругал. Моя жизнь идет своим чередом. Я не жалуюсь», — говорит дедушка.

Единственное, о чем сожалеет иранец, — что ему так и не удалось попасть в Тегеран, разыскать сестру и ее детей. Ведь документов, удостоверяющих факт его рождения в Иране, сейчас уже не найти. В прошлом году дедушка ездил в иранское посольство за визой, но консул отказался проводить его на встречу с послом: что чиновнику проблемы маленького сгорбленного человека?
«Иранское посольство не дало мне визу. Да, на руках у меня белорусский паспорт. Но фактически я не забыл персидский язык — язык моей матери. Если бы посол выслушал меня…» — взгляд дедушки Ибрагима уходит в какую-то туманную даль. Возможно, там, в этой дали он видит красивую молодую персиянку, которая дала ему жизнь, но не могла предугадать одинокой судьбы своего сына в чужой стране.