Рассказ Белоруса, отслужившего во французском иностранном легионе (23 фото)

Александр и его брат мечтали о Легионе. Время было такое: читали книги о восточных единоборствах, много занимались спортом, знали о «солдатах удачи» — выбор того, чем заниматься в ближайшие годы жизни, казался очевидным. Родители тоже не останавливали: братья с детства были самостоятельными, а отец-военный и вовсе «все понимал».— В Легион может попасть любой человек до 40 лет, — продолжает наш собеседник. — Нужны здоровье, хорошие результаты психологического тестирования и умение быстро бегать. В мои годы необходимо было сделать определенную дистанцию за 12 минут, сейчас экзамен сдается по челночному бегу. Медосмотр же не отличается от нашего военкоматского, а физическую форму все набирают буквально за 3—4 месяца учебки.

Александр говорит, что служить было морально сложно, но интересно. Отсутствие женщин (вместо них начальники, которые постоянно орут, заставляют отжиматься и убирать в казарме), бесконечные тренировки и ночные подъемы, мало времени для сна. Тем не менее, легионерам положено 9 недель отпуска каждый год: за время службы Александр 12 раз съездил на побывку в Минск.— Французскому в Легионе учат, но система очень интересная. Все солдаты разделяются на группы по 2—3 человека, минимум один из которых владеет языком. На него возложена задача натаскивать подопечных. Язык «хватается» сам, на практических занятиях: вот вбегает офицер и кричит «Бежать!», «Ползти!», «Копать окоп!». Твой «учитель» знаками, да как угодно, объясняет тебе, какая задача поставлена, ты закрепляешь слова в голове.

Из Легиона можно уйти в любой момент. Многие выдерживают только полгода, год, а потом покидают часть навсегда — солдат никто искать и заставлять вернуться не будет. Теоретически есть вероятность отказаться и от поездок в горячие точки, но на практике таких случаев Александр не помнит.— Солдату нужны медали, двойная зарплата, романтика, приключения, Африка и тепло, — уверяет собеседник. — Никому и в голову не приходит отказаться от настоящих приключений ради статуса казарменной крысы. Люди, приходящие на призывной пункт десантного полка, примерно представляют, чего они хотят от жизни и что она им может подкинуть. Да, изначально можно выбрать инженерные войска — получить права на работу трактористом и делать взлетно-посадочные полосы; или стать минером — служба легче, но и зарплата ниже.

То, что в Легион зачастую шли преступники — «обнулить жизнь», — правда. Но правда и то, что после вхождения Легиона в регулярную французскую армию правила ужесточились. Раньше здесь ждали кого угодно, даже убийц («Ты убийца? Отлично, будешь убивать!»), людей с выдуманными фамилиями… Но с некоторых пор властям Франции удобнее не разбираться с проблемами подобных элементов, которые они приносят с собой, а брать людей с чистой биографией.— Могут не взять, например, боксера. Зачастую у спортсменов индивидуальных видов завышенная самооценка и хорошая подготовка. Что будет, если к нему подойдет командир и скажет: «Ты, г…но, иди убирай сортир!» — а тот в ответ начнет его бить? На войне котируются командные виды спорта, потому что война — это команда. В общем, волейболиста возьмут с большей вероятностью, чем кикбоксера или борца.Смерти Александр не боялся. Зато страх перед прыжками так до конца не преодолел:— У военных стоит задача максимально быстро забросить солдат на точку. Прыжок с трехсот метров на военном парашюте по скорости падения равнозначен прыжку со второго этажа, с плохими погодными условиями заканчивается разбитыми головами и поломанными костями. Боль начальство не интересует: ты солдат, робот, твоя задача воевать.