Topic.Lt Войти
Закрыть


Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя (5 фото)

Предыдущая страница Следующая страница

ГОРОДСКОЙ СБОРНО-ПРИЗЫВНОЙ ПУНКТ
(ВТОРАЯ ПРИЗЫВНАЯ КОМИССИЯ)
Представьте себе автобус с военными номерами и военным водителем, едущий по утренней Москве. А из автобуса громко так, с выражением льётся песня удалая. Мы не пели «… мы едем, едем, едем …», мы пели что-то другое, вернее не пели, а орали.

Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Представьте себе автобус с военными номерами и военным водителем, едущий по утренней Москве. А из автобуса громко так, с выражением льётся песня удалая. Мы не пели «… мы едем, едем, едем …», мы пели что-то другое, вернее не пели, а орали. И сделать было с нами ничего нельзя. Понимаете, НИ-ЧЕ-ГО! Нас, победа над военкоматовскими, сплотила круче чем, годовое боевое слаживание в условиях горно-таёжного Засахарья. В общем вот так с песнями, шутками и  смехом, доехали мы в затаганские дали на улицу Угрешская.

Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Обычно автобусы из военкоматов оставляли на стоянке перед воротами и призванных заводили строем в ворота. Но в данном случае автобус подъехал к воротам, наш старший чего-то там сказал в окошко и мы торжественно въехали на территорию. И это было правильно, мы ведь и за, например, водкой пойти могли, куда нам спешить-то.
В общем, это было так. 
Очень много молодых парней. Стриженных и не очень, пьяных больше чем
трезвых, но все практически поголовно одеты так, что будто бы вернулась беспризорщина двадцатых. Вот откуда такая одежда находилась в домах москвичей, для меня до сих пор загадка. Прилично одетых было – раз-два и обчёлся. Только что в лаптях никого не видел. Один так вообще щеголял в кителе старшего сержанта с полным набором дембельских значков. Клоун, ёлки палки. Китель был одет поверх свитера очень яркого, просто ядовитого фиолетово-розового  цвета. И как только наша промышленность умудрялась создавать такие краски – ума не приложу. 
Ну, процедуру распределения по командам и т.п. описывать скучно. Самое, на мой взгляд, удивительное состояло в том, что нас, уже прошедших комиссию, снова повели её проходить. А перед этим произошло то, что заставляет меня думать о работниках сборного пункта с некоторым уважением, но вместе с тем и отвращением. 
Нас построили и привели на площадку, которая была огорожена сеткой. На этой площадке стояли ряды металлических стеллажей (или шкафов – не помню) и предложили занять определённый ярус. Чем занять? Вещами. Т.е. своими мешками. Площадку охраняли дюжие сержанты. Команда была такая. Взять с собой ценности и документы и следовать на комиссию. Посля того мешки заберёте и пойдёте ждать отправки. Сложили, пошли. И пока мы там комиссились мешкам и сумкам устроили капитальный шмон. Скажу сразу – ни у кого ничего не пропало.
Испарилось только спиртное, да ещё один хлопец потом возмущался, что у него были в сумке весёлые картинки, они тоже пропали. Не взяли даже карты, у кого-то были. А вот спиртное изъяли тихо и благородно. Кстати, когда взяли мы вещи обратно и вышли, но уже с другой стороны площадки, эти дюжие сержанты по команде своего старшего вытащили мешки с этими бутылками (их было, аж три) и ласково предложили, т.е. конкретно было приказано, троим выйти из строя, и открывать бутылки. Сразу начались шуточки, сами понимаете, какого толка. Но всё оказалось грустнее и прозаичнее. Ребята открывали бутылки…, и их содержимое выливалось в канализационный люк. Причём всё. Даже коньяк. Лучше бы сами выпили, такая честность и порядочность была как-то жутковата, если честно. 
Теперь о комиссии.

Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Помните, я упоминал о герое, который в военкомате требовал замены документов. 
Так вот этот крендель устроил на комиссии шоу с песнями. 
Мы-то все уже подуспокоились слегка. А потом, комендантский взвод на сборном городском пункте состоял из больших и крепких щирых хлопцев из Западной Украины, которые к москвичам относились - «в принципе». И поэтому проявлять удаль молодецкую не очень-то  хотелось. Мы потом видели их в действии, куда там современным ментам. Они просто дети по сравнению с этими молодцами. А этот юноша вёл себя не вызывающе, но весело, поэтому они его не трогали, а вместе со всеми потешались. Он приставал ко всем с предложением спеть. И единственно, на что он всех уговаривал - это только спеть песню «про партизан». Помните – «По долинам и по взгорьям». Так вот, откликнулась на его просьбу только одна старушка. Невропатолог. То ли у неё возник профессиональный интерес, то ли просто бабуля молодость захотела вспомнить, ибо на вид она была похожа на ветерана освобождения Крыма от полчищ белогвардейцев, как минимум. 
Это описать невозможно. Просто не хватит слов. И как передать эту картинку. Седая, как лунь, сухонькая в старомодных очёчках старушка, опёршись на ладошку руки, поставленной на локоток, на стол, зажмурив глаза и с таким выражением наслаждения на лице, прокуренным баском подпевает пьяненькому, стоящему перед ней босиком и только в длинных семейных трусах молодому парню, который ещё и дирижирует …. «п-а-а-а  д-а-а-а-линам и п-а-а-а взго-о-о-о-рям шла д-и-и-и-визия ….». Такой кадр не снился и Рязанову с Михалковым. Он, дирижируя, приседал плюс мимика.

Предыдущая страница Следующая страница