Истории 2009/07/18
- 18 июля 2009
- Анекдоты
10
Работаю в одной частной компании. Ген. Дир.- бывший военный, штабист. Периодически на совещаниях выдает перлы, которые записываю. Вот некоторые: - Наши все правильно, а чужие - нихрена. - Возраст - не результат умственной деятельности. - А у вас три извилины чтоб пожрать. - Волгоград нам конечно надо, ну и хрен с ним. - Мне хотелось бы чтобы Сибирь было хорошо. - Я все прекрасно прошу, только у нас хрен собачий. После таких напутствий чувствуешь себя "энерджайзером".
11
Жарим в прошедшие выходные шашлыки. Неожиданно обнаруживается затруднение – жидкость для розжига углей (сделанная, видимо, из конфискованной алкогольной продукции) еле-еле горит. Расходуем впустую полбанки, добиваемся дымовой завесы на пол леса, но и только. Угли разгораться упорно не желают. Зовем к костру нашего главного спеца по туристическому быту, невероятного кудесника во всем, что касается приготовления еды на костре - Андрея. Тот некоторое время смотрит на жалкий дымок над мангалом, потом уверенно выплескивает на угли оставшиеся полбанки жидкости. После чего, не оборачиваясь от жаровни, скупо бросает через плечо: - Спичку нужно кинуть! За спиной Андрея в числе прочих «помощников» стоит уже изрядно заряженный джинчиком Петюня, крутит в руках потухшую спичку, от которой минутой раньше прикурил сигарету. Явно мучается, куда эту самую спичку пристроить (вокруг чистота, жалко засорять окружающую среду, типа). Услышав просьбу товарища, Петюня спохватывается и, радостный от сознания того, что оказался полезным, бросает свою спичку через плечо Андрея в мангал. Андрей провожает ее взглядом, удивленно вскидывает брови, затем оборачивается и несколько долгих секунд укоризненно смотрит на Петюню. Наконец безнадежно качает головой и устало произносит: - Хорошо бы - зажженную спичку!
12
Был на днях в Казахстане. Там продаётся всякая гигиеническая продукция - салфетки влажные и прочая мелочёвка под брэндом Fantasy Flirt. Каково же было моё удивление, когда я увидел прокладки (!) с этим же названием. Воистину, в дни менструаций флирт возможен только в фантазиях :-)
13
Кризис (мировой финансовый) только начался... Еду в маршрутке, публика в ней - соответствующая, олигархов не наблюдается. Задроченный жизнью российский люд. У всех проблемы, заботы, конец дня. На какой-то остановке водила оборачивается в салон: "Слышали?!" На лицах пассажиров некоторое оживление, типа "Что случилось-то?". А водила продолжает: "Фьючерсы опять подешевели!!!"
14
Батальон готовился отойти ко сну, когда кларнет старшины Кравченко начал издавать чарующие звуки вальсов. За вальсами последовали полонезы и кадрили. После десяти вечера над модулями и палатками ремонтно-восстановительного батальона зазвучало что-то восточное, чередуясь с молдавскими и украинскими мелодиями. В одиннадцать, когда батальон целый час должен был спать, в ночи послышались марши. Звуки из кларнета вылетали уже не такие чистые, как перед отбоем. Истинные меломаны чертыхались, слыша в самых простых аккордах фальшивые ноты. Чем дольше играл старшина, тем больше недовольных кричало в раскрытые окна палаток и модулей: "Заколебал уже, заткнись лабух, спать не даешь!" и тому подобное. Но офицерам вставать не хотелось, а солдатам ссориться с начальником столовой не с руки, и все терпели. В половине первого ночи при каком-то замедленном и шипящем исполнении старшиной Гимна Советского Союза не выдержал майор Хомейни -- так, меж собой звали солдаты замполита части за способность по любому поводу "толкать" длинные речи. Он вышел из своей комнатки на крыльцо командирского модуля в черных по колени трусах, в тапочках на босу ногу и подозвал дремавшего под караульным грибком дневального. Применяя не рекомендованную для политработников лексику, погнал бойца к столовой, чтобы передал музыканту о позднем времени, о тяжком ратном дне и, наконец, о давно наступившем комендантском часе. Солдат, гремя амуницией и автоматом, поднимая тяжелыми ботинками пыль, исчез за углом приспособленного под столовую железного ангара. В столовской курилке, под одним из немногих уцелевших от шальных пуль фонарей, было любимое место репетиций переведенного из какого-то кабульского полкового оркестра старшины Кравченко. Старшина на прежнем месте службы, спасаясь от внезапного обстрела "духовскими" реактивными снарядами, прыгнул в окоп, подскользнулся и умудрился сломать на обеих руках указательные и средние пальцы. Для оркестра он, как профессионал был потерян. После госпиталя старшину должны были комиссовать и отправить в Союз, так как функции поломанных пальцев полностью не восстановились. Но чтобы не портить отчетность, кто-то из штабных начальников принял решение не увольнять Кравченко по инвалидности, а дать дослужить полгода до пенсии на другой должности. Так и стал старшина начальником столовой. Но с музыкой не расставался, постоянно что-то напевал, а иногда наигрывал на кларнете. И в этот злополучный вечер, который запомнится ему на всю оставшуюся жизнь, он достал из футляра инструмент. Хомейни успел только раз затянуться сигаретой, как в районе курилки прогремел взрыв гранаты и длинно на весь рожок застрочил автомат. Музыка, или то, что с трудом можно назвать этим словом, замолкла. Стрельба не повторилась и из тени модуля на лунный мартовский свет вышли боец и поддерживаемый им музыкант. Переполошив ночью стрельбой и взрывом весь батальон, солдат, оказывается спас старшину... от змей. Репетируя, Кравченко музыкальным ритмичным отбиванием такта ногой, а может плавным покачиванием кларнета, привлек внимание охотившихся на мусорной куче после зимней спячки тварей. Они приползли к курилке, окружили со всех сторон музыканта и в паузах между мелодиями начинали громко шипеть. Поэтому играл старшина под звездным афганским небом, забравшись на спинку скамейки и обхватив фонарный столб не переставая почти три часа. Взрыв на мусорке распугал змей, и они устремились в темноту, преследуемые автоматной очередью дневального. До отлета старшины домой его лучшими друзьями стали тот солдат и Хомейни. Все самое вкусное, самое свежее в любое время суток ждало спасителей бывшего музыканта. А инструмент, протертый фланелькой, Кравченко уложил в футляр и спрятал на дно своего потрёпанного немецкого чемодана. Смолк кларнет в батальоне, а вот прозвище "Заклинатель" прилипло к начальнику столовой до конца его афганской службы.
